"...Своего часа Василий Рац дождался. Он на удивление органично вошел в игровой ансамбль динамовцев, придав ему свежесть, дополнив атакующую мощь. Удары по воротам из любых положений, нестандартность решений в штрафной площадке соперников - часто именно таким образом завершает Рац свои фланговые проходы.
На индивидуальных занятиях усердно отрабатывает резаные удары. В его обязанности входит подача угловых, выполнение штрафных и свободных ударов, что принесло ему славу мастера стандартных положений..."
Эта характеристика была дана Василию РАЦУ в праздничном фотоальбоме, выпущенном в честь 60-летия киевского "Динамо". Сейчас столичному гранду уже далеко за 70, а искрометному левому хавбеку звездной команды Валерия Лобановского перевалило за 40... Впрочем, обращаться к Василию Карловичу по имени-отчеству казалось уж очень неуместным. Он сегодня почти тот же, что и на фотографии в цветном динамовском альбоме 80-х.
- Василий, заранее простите, что затрагиваю тяжелую для нас тему, но все-таки... С этим человеком вас связывало слишком многое. При каких обстоятельствах вы получили известие о смерти Валерия Васильевича Лобановского?
- Мне тогда перезвонили из Киева и сказали, что Лобановский умер. Честно говоря, у меня мурашки по телу побежали. Долго не мог поверить, что это действительно произошло. Мне и сейчас в это с трудом верится. Каюсь, что не смог тогда приехать на похороны. Как раз на эти дни у меня была намечена операция - перед этим я сломал руку, вернее кисть. Обычная бытовая травма помешала мне проститься со своим Учителем. Но через месяц-полтора мне удалось вырваться в Киев, и первое место, куда я поехал - могила Валерия Васильевича.
- С Лобановским связана большая часть вашей профессиональной карьеры. Что стало самым запоминающимся в совместной работе с ним?
- Какие-нибудь яркие впечатления? Их сложно вспомнить. Лобановского любили не за яркость, вычурность. Я его уважал за то, что он как тренер требовал от нас максимум, но этот же максимум требовал и от себя самого. Думаю, что эта черта наиболее точно характеризует его. Он не "выжимал" из игроков того, чего не смог бы сделать сам. На кроссах он, по обыкновению, бежал вместе с командой, чуть впереди игроков. Многие сетуют на долговременные "заточения" на тренировочной базе, когда футболисты неделями не виделись с семьями. Но Лобановский сам шел на такие же жертвы, а бывало, проводил на базе и больше нашего.
Будучи профессионалом своего дела, он полностью отдавался футболу, любил его и ради него был готов практически на все. Мы, конечно, это ощущали, поэтому все сложные моменты, тяжелые тренировочные сборы и нагрузки переносились легче -- Васильич был рядом.
- Для вас он стал своего рода крестным отцом в футболе. Впрочем, был момент, когда вы едва не оказались по другую сторону баррикад - в московском "Спартаке".
- Первые годы в "Динамо" складывались не ахти как. Я оставил винницкую "Ниву", переехал в Киев и... надолго застрял в "дубле". Хотя, конечно же, рассчитывал на большее. В общем, дошло до того, что готов был уже и в Москву переехать. Мы в столице какой-то матч играли, и лично Бесков со мной встретился. В руки дал уже готовый контракт - мне оставалось поставить только подпись. Константин Иванович сказал, что "Динамо" - это не моя команда, а вот "Спартак", дескать, исповедует футбол моего типа - зрелищный, атакующий. К тому же пообещал мне прямую дорогу в сборную.
- На такие посулы тяжело было не клюнуть...
- Да, но я решил не делать поспешных поступков, попросил время подумать. По приезде в Киев состоялся мой разговор с Лобановским, и он все-таки убедил меня отказаться от этого предложения. Заверил меня, что я уже созрел для большого футбола именно в "Динамо". "Здесь ты уже прошел длинный путь и готов к большим свершениям. В Москве тебе придется начинать все с нуля", - так сказал Валерий Васильевич. И, конечно же, я не мог ему не верить.
- Бесков после этого был не в обиде?
- Естественно, мы с ним встречались неоднократно. Но общались нормально - он про эту историю не вспоминал. Я лично против "Спартака" никогда ничего не имел. Эта команда всегда отличалась красивым, зрелищным футболом. Но динамовский стиль, который некоторые называют игрой на результат, - это стиль будущего. Без хорошей физической подготовки, без прессинга современный футбол ведь представить сложно.
"Эмоции 1986 года несравнимы ни с чем"
- Именно в пресловутых физических нагрузках, игре на результат и был скрыт секрет того легендарного "Динамо" середины 80-х?
- Главное, на мой взгляд, что отличало нашу команду, - это высокий уровень коллективной игры. В команде не было индивидуалистов. Мы сражались за честь киевского "Динамо" - она была для нас на первом месте. Много значила и поддержка болельщиков, которые до отказа заполняли тогда трибуны Республиканского стадиона практически на каждом домашнем матче "Динамо". Ради них мы и выходили на поле, рвались в бой.
- Выдающихся или, если хотите, исторических матчей с участием киевлян в те времена было не счесть. Какие из них вам вспоминаются сейчас чаще всего?
- Никогда не забуду финиш чемпионата 1986 года. Позади был тяжелейший сезон - завоевание Кубка кубков, финальная часть мирового первенства в Мексике, множество принципиальных поединков в чемпионате. Наш матч в московском манеже "Олимпийский" против столичных одноклубников был во многом определяющим - победа возводила команду Эдуарда Малофеева в ранг чемпионов. Уступи мы золотые медали, никто бы в нас камень не бросил - после такого-то сезона. Но мы сыграли 1:1, причем сравнять счет удалось именно мне - как сейчас помню, после подачи Вадика Евтушенко.
- ...И все решилось в последнем туре. 7 декабря в Киеве по иронии календаря команды встретились снова...
- Да, это было незабываемо. Я снова забил Прудникову, мы победили - 2:1 и завоевали золотые медали. Искусственное освещение погасили и на трибунах зажглись сто тысяч факелов... Эмоции, пережитые в тот вечер, несравнимы ни с чем.
- Вы приняли участие в двух чемпионатах мира, и если итальянский мундиаль был для вас и всей сборной не совсем удачным, то в Мексике мы имели все основания надеяться на большее, чем выход в 1/8 финала.
- Обычно, когда команда играет плохо, ей остается сетовать на судейство. Но в том матче с бельгийцами все однозначно признали, что два гола были нам забиты из чистых положений вне игры. Не знаю, политические были мотивы у арбитра или какие-то другие... Собственными глазами видел, как мексиканские болельщики просто плакали - многие из них переживали на чемпионате за нас.
- Вы были одним из первых игроков, кто покинул пределы Союза, перекочевав в клуб из дальнего зарубежья. Уже после завоевания серебряных медалей на чемпионате Европы 1988 года вами интересовались такие клубы, как испанский "Эспаньол" и шотландский "Рейнджерс"...
- В итоге около сезона я провел за пиренейскую команду. Впрочем, в 1989 году "Эспаньол" вылетел из высшей лиги, и Валерий Васильевич настоятельно мне порекомендовал вернуться, сказав, что в противном случае мне будет сложно бороться за поездку на чемпионат мира в Италии. Собственно, ради этого я и вернулся. Не скрою, надеялся, что после мундиаля мной заинтересуется какая-то другая зарубежная команда. Впрочем, первый же поединок в Италии оказался для меня и еще ряда игроков последним на чемпионате. После проигрыша румынам Валерий Васильевич в корне поменял состав на две последующие игры, что, впрочем, не помогло нам выйти из группы.
- Вы были разочарованы?
- В какой-то степени. Ехал домой с нерадостными мыслями, что надо что-то менять. Как раз начался повальный выезд игроков в зарубежные клубы. Впрочем, в 1990-м я еще успел завоевать последнее, 13-е для киевлян "золото" чемпионата Союза. Но ушел уже Валерий Василшьевич, ушел почти весь основной состав "Динамо". Анатолий Кириллович Пузач, помню, еще лелеял какую-то надежду меня удержать, говорил, мол, нужен ведь какой-то пример для молодежи, оставайся. Но меня было уже не удержать. Быстро возник вариант трудоустройства в Венгрии.
- Который, к слову, едва не провалился по причине вашей тяжелой болезни...
- Да, фактически уже на руках был контракт с "Ференцварошем", и тут случилась эта нелепая история, когда думал, не то что играть - ходить не смогу. Парализовало тогда всю левую сторону - после банальной простуды... До сих пор удивляюсь, какими правдами и неправдами смог тогда все же уехать в Будапешт. И отыграть даже полсезона. Впрочем, не играл - мучился.
"Популярность влияет на успех сделки"
- В Венгрии вы остались, как говорят, на ПМЖ. Что стало определяющим фактором?
- Я ведь сам родом из Закарпатья, и венгр - моя вторая национальность. Решающим все же стал не футбольный аспект. Венгрия - моя вторая родина, я уже знал до этого венгерский язык, мне близка мадьярская культура...
- Не возникало желания ступить на тренерскую стезю?
- Подобные предложения были, но очень скоро я понял, насколько велика была пропасть между советским футболом и венгерским. Мне, прошедшему школу Лобановского, показалась слишком фантастической мысль, что я там смогу работать. Все было на любительском уровне. Впрочем, мало что изменилось и сейчас.
- Но в роли тренера вы все-таки себя испытали...
- Во второй половине 90-х "Ференцварош" возглавил выдающийся в прошлом венгерский футболист Золтан Варга. Подбирая себе помощников, он чисто случайно, из газет или по телевидению, узнал обо мне. И - пригласил меня в качестве своего помощника. Признаюсь, получил удовольствие от сотрудничества с ним. К сожалению, оно оказалось недолгим. Команда заняла второе место в чемпионате, неплохо выступила в Кубке УЕФА, но руководство посчитало это чуть ли не провалом. Варгу "попросили", а без него не хотел оставаться в клубе и я. На этом моя тренерская биография на сегодняшний день обрывается.
- А в Украину не звали?
- Нет. Что касается футбола, моя основная деятельность сейчас от него далека. Занимаюсь коммерцией. К слову, с недавних пор являюсь представителем венгерского предприятия здесь, на Украине. Поэтому по долгу службы раз в месяц-полтора регулярно наведываюсь в Киев и другие города страны.
- Футбольная известность помогает в ваших нынешних кругах?
- Честно скажу, стараюсь ею не пользоваться, но очень часто люди узнают, расспрашивают. Это, безусловно, приятно. Ко всему прочему, с человеком легче общаться. А успех сделки во многом зависит от психологии делового общения.
- Ваши сыновья больше склонны к футболу или к бизнесу?
- 14-летний Ласло (кстати, это венгерский аналог имени Василий) однозначно - к футболу. Потому как играет в юношеской команде клуба МТК. Аттила - ему 12 лет - тоже неравнодушен к спорту. Он занимается большим теннисом.
- Для обоих родной язык - венгерский?
- Выросли ведь в Будапеште. К сожалению, когда только переехали, времени учить детей русскому не было. Хотя очень хотелось, чтобы знали оба языка. Они ведь даже в Киеве ни разу не были. Но это вполне исправимо. Придется применить отцовский авторитет.
Материал газеты "Команда"
