(публікується мовою оригіналу)
- Кто из вас предложил создать тренерский тандем Лобановский - Базилевич?
- Много лет мы играли в одной команде и понимали друг друга с полуслова. У нас была масса домашних заготовок, которые в прессе тогда называли "голами из чемодана". После завершения карьеры тоже не теряли связь. Тем более что было обоюдное желание перестроить тренировочный процесс, подчинить его научно обоснованным методикам, отказаться от работы на глазок. Я трудился в "Шахтере", Лобановский — в "Днепре". Была договоренность, что, если в киевское "Динамо" зовут одного, он ведет за собой другого. И когда Лобановского пригласили в Киев, он тут же позвонил мне. Сказал, что покидает "Днепр", а я спросил: "Тебя выгнали, и ты идешь ко мне в Донецк вторым тренером?" "Нет, — ответил Васильич. — Мы оба идем в киевское "Динамо".
- Главным все-таки был он?
- В то время двух главных тренеров с равными полномочиями быть просто не могло. Но все вопросы мы обсуждали вместе.
- А зарплата была разной?
- Нет, одинаковой.
КРИК В ДУШЕВОЙ
- 75-й год пролетел, наверное, как одно мгновение?
- Скажу вам больше: 6 июля мне исполнилось шестьдесят девять, так вот - и они пролетели, как одно мгновение. А в 75-м действительно получалось абсолютно все. Запас прочности был столь велик, что даже на матч с "Баварией" выходили с уверенностью в победе.
- Куда же подевался этот запас в следующем сезоне?
- Мы допустили ошибки. Плюс нашлись люди, которые очень хотели развалить то "Динамо". И им это удалось.
- Назовете фамилии?
- Может быть, в мемуарах, если соберусь когда-нибудь их писать.
- Говорят, футболисты взбунтовались против запредельных нагрузок, сравнимых с теми, что испытывают космонавты при подготовке к полету.
- Да не были они запредельными! Того, кто доказывает обратное, надо хотя бы раз поместить в барокамеру - и он узнает, каково на самом деле приходится космонавтам. Убежден, что корни бунта следует искать в околофутбольных нюансах.
- Однако Виктор Звягинцев рассказывал в интервью, что команда вздохнула свободнее, избавившись от непомерных нагрузок...
- Это говорит лишь о том, что Звягинцев не приспособился к новой команде, в которую в 76-м и пришел. Поэтому и не вышел на уровень, скажем, Конькова, который тоже приехал к нам из Донецка. В любом случае подобное мнение больше никто из участников тех событий, по-моему, не разделяет.
- Не обидно, что крайним назвали вас и с "Динамо" пришлось расстаться?
- Обида - не то слово. Разумеется, был расстроен, но профессионал должен быть всегда готов сменить клуб.
- Лобановский пытался вас отстоять?
- Что он мог поделать в той ситуации? Решение принималось в более высоких инстанциях.
- По слухам, в той команде многие игроки даже не общались за пределами поля.
- Может, кто-то и не общался. Но явных конфликтов точно не было, мирить нам никого не приходилось. Обычно игроки выясняли отношения после матча. В душевой покричат друг на друга, а из раздевалки выходят уже как ни в чем не бывало.
- Герман Зонин в своей книге утверждает, что в 70-е киевское "Динамо" имело гарантированные очки еще перед началом сезона, потому что украинские клубы играли с ним по схеме "ничья дома, поражение в Киеве"...
- Пусть это остается на его совести - я по крайней мере такого не припомню. Да и вообще, зачем нам было делиться с кем-то очками, если "Динамо" образца 75-го года могло спокойно их отбирать? Мы были на голову сильнее всех.
ОБИДА ШЕЙХА
- Недоброжелателей у Лобановского хватало?
- Еще бы! Особенно на Украине. У нас же как? Когда рассуждаешь о феномене, гораздо проще отрубить ему голову, чем подняться до его уровня. Такое, к сожалению, случается часто не только в футболе.
- Правда, что Лобановский никогда не кричал на игроков?
- Правда. Если его что-то раздражало или не устраивало, наоборот, понижал голос. Звучал он мягко, обволакивающе, но очень убедительно!
- Он способен был на какой-то нестандартный ход в перерыве или во время матча?
- При мне - нет. После первого тайма по дороге в раздевалку мы успевали обменяться впечатлениями и заранее распределить, кто и какие замечания дает игрокам. Там экспромтов не было. А незадолго до смерти Лобановского мне рассказали случай. Шел матч чемпионата Украины. Тяжелая игра, ничего не клеится. Васильич в перерыве зашел в раздевалку, грозно оглядел всех. Потом вдруг рассмеялся, махнул рукой и вышел за дверь. Во втором тайме "Динамо" от соперника не оставило камня на камне. Руководители клуба подозвали администратора: "Что в перерыве сказал футболистам Лобановский, раз они так заиграли?" - "Ничего". - "Как?! А что он делал в раздевалке?" - "Зашел, рассмеялся и ушел".
- Видели когда-нибудь слезы в его глазах?
- Нет. Он был очень волевой мужик.
- Лобановский дружил с актерами Олегом Борисовым и Кириллом Лавровым. А вы?
- Тоже. У нас была традиция - когда приезжали в Ленинград, накануне матча всей командой отправлялись на спектакль в БДТ.
- Что вспоминается о вашей последней совместной работе - в Кувейте?
- Лобановский был главным тренером всех сборных Кувейта, а я отвечал за олимпийскую команду. В какой-то момент на него обиделся местный шейх. Тот умолял Лобановского перейти на игру в два форварда. До этого выходили с одним - выбор-то небогат. В конце концов Васильич сдался. Пообещал, что в следующем товарищеском матче выпустит двух нападающих. Слово сдержал. А шейх немножко припозднился. На трибуне появился, когда шла атака на ворота сборной Кувейта и впереди остался лишь один наш нападающий. Второй оттянулся назад помогать защитникам. Шейх начал было усаживаться, но увидел в центральном круге единственного форварда, резко поднялся и уехал со стадиона.
- История имела продолжение?
- Имела. В итоге Лобановскому пришлось написать заявление.
- Долго Григорий Суркис уговаривал его вернуться в киевское "Динамо"?
- Переговоры держались в большом секрете. Лобановский даже мне ни словом не обмолвился. Но по косвенным признакам я догадывался, что возвращение не за горами. Чувствовал с его стороны повышенный интерес к "Динамо". Он подробно расспрашивал меня про него, про украинский футбол. Я ведь только в 95-м перебрался в Кувейт.
- Лобановский оттуда приехал уже больным?
- Я так не считаю. Да, он прибавил в весе. Но это из-за малоподвижного образа жизни.
- Дружбу сохранили до последних его дней?
- Конечно. Хотя отношения были не такие близкие, как в 70-е. Лобановского всем не хватает. На его похоронах Григорий Суркис плакал. Да многие в тот день не могли сдержать слез.
НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ
- Покинув в 76-м киевское "Динамо", вы сменили немало клубов. Почему нигде не задерживались надолго?
- Разные причины. Из Киева ушел в минское "Динамо". За зиму полностью перестроил игру команды. Перед стартом сезона из Москвы с проверкой по линии ЦС "Динамо" нагрянул Евгений Горянский, которого, собственно, я в Минске и сменил. Навсегда врезалась в память его фраза: "Не знаю, какое место вы займете, но играют ребята совершенно по-другому. Так, как хотелось мне". Комплимент от коллеги, который тренировал клуб до меня, поверьте, дорогого стоит! Я сразу вывел динамовцев в высшую лигу. А через пару лет практически тем же составом они стали чемпионами.
- Однако вас к тому моменту в Минске уже не было...
- Был использован партизанский ход. Меня пригласили сделать команду, а доверить ее потом все равно собирались Малофееву. Он как раз заканчивал учебу в ВШТ. На уровне спортивного руководства республики, похоже, изначально задумывалась эта рокировка. Я увидел на трибуне Малофеева, получил дополнительную информацию - и понял, что пора собирать вещи. Впрочем, не сомневался, что быстро найду работу. Так и вышло. В 1979 году принял "Пахтакор".
- Как узнали о гибели команды в авиакатастрофе, которая случилась в том же 79-м?
- Меня спасла счастливая случайность. Жена с ребенком отдыхали в Сочи. Не виделись давно, и я решил сначала заехать к ним, а уж потом - на игру. Надо было отпроситься в Ташкенте у начальника спорткомитета Ибрагимова. Если б он не отпустил - я бы остался и полетел на следующий день вместе с командой. Но Ибрагимов удерживать не стал: "Олег, 40 дней без семьи - конечно, поезжай в Сочи". Там и услышал, что самолет, на котором летел "Пахтакор", столкнулся в небе над Днепродзержинском с другим самолетом. Судьба...
- Не боитесь после этого летать?
- Нет. В самолет захожу абсолютно спокойно. Кому суждено утонуть, не погибнет на пожаре. Помню, еще был игроком киевского "Динамо", возвращались мы из Кишинева. Заходили на посадку, а в это время диспетчер по ошибке дал встречный взлет. Счастье, что наш пилот успел среагировать. Резко спикировал и избежал столкновения. Когда приземлились, он вышел из кабины и сказал: "Братцы, мы родились в рубашках".
- После "Пахтакора" вы год тренировали ЦСКА...
- Там творилось много непонятного. С московскими клубами играли уверенно, а вот на выезде очков набирали значительно меньше. Полагаю, не обошлось без закулисных делишек. В футболе, увы, они были, есть и будут. Но если за руку не поймаешь - ничего доказать нельзя. Из ЦСКА ушел после матча в Днепропетровске, где Емец с Жиздиком спасали "Днепр" от вылета из высшей лиги. Мы были сильнее, но уступили при странных обстоятельствах.
- Что за обстоятельства?
- Один пример - вратарь на выходе громко кричит: "Я!" Перед ним неожиданно вылетает защитник, подрезает мяч, и он оказывается в наших воротах.
ПРОКОЛ ИЗ-ЗА КАРЯКИ
- Тренировали вы и сборную Украины, которая, правда, под вашим руководством провела лишь один официальный матч. Почему?
- До этого почти два года работал со сборной, но официальных матчей она тогда не проводила. Первый, в 94-м, был с Литвой. После поражения на меня обрушился поток жесткой критики. В том числе со стороны федерации. Когда нет доверия со стороны руководства, ничего не остается, как подать в отставку.
- Позже в Федерации футбола Украины вы были председателем комитета по работе со сборными. Кажется, вам здорово досталось, когда перед ЧМ-2002 между Россией и Украиной разгорелась борьба за Андрея Каряку?
- Да, допустил я технический прокол. Своими глазами видел Каряку в майке сборной Украины в товарищеском матче с Болгарией и был уверен, что он уже заигран за нашу команду. Однако не учел, что встречу-то не занесли в реестр ФИФА. Когда опомнились, поезд ушел. Каряка выбрал Россию. Это стало уроком. Нужно уметь работать с документами. Теперь в киевском "Динамо" я руковожу научной группой.
- Что думаете о преемниках Лобановского в "Динамо"?
- Заданное им направление развития команды, принципы игры остаются неизменными. И это, считаю, правильно. Отказываться от них нелепо - это все равно что отказаться от собственной жизненной философии. А молодым динамовским тренерам пока просто не хватает опыта.
- Как полагаете, Лобановский был гением?
- Ничуть не умаляя его достоинств, скажу, что это был профессионал высочайшего класса. Гении - на мой взгляд, удел писателей, музыкантов, актеров, ученых. А я говорю об обычной профессии спортивного работника. Безусловно, есть выдающиеся тренеры и в футболе, и в боксе, и в легкой атлетике. И все же мы занимаемся слишком прозаическим делом, чтобы нас причислять к гениям.
(липень 2011 року)
